Две башни - Страница 20

4. ДРЕВОБРАД

Тем временем хоббиты шли с максимально возможной скоростью, насколько позволял темный густой лес, вдоль быстрого ручья, стекающего со склонов гор в западном направлении. Они все больше и больше углублялись в лес. Постепенно их страх перед орками ослабевал и походка замедлялась. Странное чувство удушья охватило их, как будто воздух был слишком густ или слишком разряжен для дыхания.

Наконец Мерри остановился.

— Мы не можем дальше идти так, — задыхаясь, вымолвил он. — Мне не хватает воздуха.

— Во всяком случае нужно попить, — сказал Пиппин. — У меня пересохло горло. — Он цепляясь за большой корень дерева, что, извиваясь, уходил в ручей, добрался до воды и набрал ее в согнутые ладони. Вода была чистой и холодной, и Пиппин сделал много глотков. Мерри последовал за ним. Вода освежила их и, казалось, подбодрила; некоторое время они сидели на берегу, опустив ноги в воду и всматриваясь в деревья, которые молча, ряд за рядом, стояли вокруг них; во всех направлениях взгляд натыкался на сплошную темную стену.

— Мы не можем заблудиться, — сказал Пиппин, откидываясь к стволу дерева. — А в крайнем случае пойдем вдоль ручья — Энтвош или как его там называют — выйдем тем же путем, что и пришли.

— Если ноги понесут нас, — отозвался Мерри, — и можно будет дышать.

— Да, — сказал Пиппин, — здесь очень душно. Это напоминает мне старую комнату во дворе Туков в Такборо: огромный зал, где много поколений никто не двигал и не менял мебель. Говорят в ней жил старый Тук год за годом, и постепенно и он и вся его комната становились старше и изношеннее. А к его смерти — уже больше ста лет — там ничего не менялось. Так повелось со времен старого Геронтия, моего прапрадеда. Но в этом лесу еще более душно. Взгляни на эти неаккуратные бороды из мха! А большинство деревьев наполовину покрыты старыми высохшими листьями, которые никогда не опадут. Неопрятно. Не могу представить себе, как выглядит здесь весна, если она сюда приходит.

— Но солнце, во всяком случае, сюда изредка заглядывает, — заметил Мерри. — Не похоже на описание Бильбо Чернолесья. Там было все темно и черно и живут там мрачные существа. А здесь лишь сумрачно и страшновато. Нельзя представить себе, чтобы тут жили или хотя бы оставались ненадолго животные.

— Ни животные, ни хоббиты, — сказал Пиппин. — И мне не нравится мысль о путешествии через этот лес. Вероятно, на сотни миль тут нечего поесть. Как наши запасы?

— Плохо, — ответил Мерри. — Мы убежали без ничего, с нами лишь две маленьких свертка с лембасом. — Они посмотрели на то что осталось от эльфийского хлеба: кусочки, которых с трудом хватит на пять дней. И все.

— И нет ни одежды, ни одеял, — продолжал Мерри. — Ночью мы будем мерзнуть.

— Что ж, надо решать, что делать, — заметил Пиппин. — Утро проходит.

Они заметили впереди в лесу желтый просвет: лучи солнечного света, казалось, внезапно прорвали крышу леса.

— Смотри! — сказал Мерри. — Солнце, должно быть, скрывалось за облаками, пока мы шли под деревьями, а теперь оно вышло; или поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть сюда через какое-нибудь отверстие. И это ненадолго — пойдем посмотрим!

Оказалось дальше, чем они думали. Поверхность круто поднималась и становилась все более каменистее. По мере того, как они шли, свет становился ярче, и вскоре они увидели перед собой скальную стену; это был склон холма или обрыв горного отрога, далеко протянувшегося от гор. На этой стене не росли деревья, и солнечные лучи падали прямо на ее каменную поверхность. Прутья деревьев у ее подножья были вытянуты, как будто тянулись к теплу. Если раньше все казалось древним и серым, то здесь лес сверкал богатыми коричневыми оттенками и ровной серой поверхностью коры, похожей на полированную кожу. Стволы деревьев светились слабым зеленоватым оттенком: ранняя весна или ее видение лежала на них.

На каменной поверхности стены было что-то вроде лестницы, возможно, естественной и сделанной непогодой и раскалыванием скалы, лестница была глубокой и неровной. Высоко почти на уровне самых верхних веток, виднелось углубление в скале. Там ничего не росло, кроме травы на самом краю; там же стоял большой старый пень с двумя склоненными ветвями, он был похож на согнутую фигуру старика, греющегося на солнце.

— Поднимемся! — весело воскликнул Мерри. Глотнем воздуха и посмотрим на местность.

Они принялись карабкаться на скалу. Если лестница была сделана, то для больших ног, чем их. Наконец они поднялись на край углубления у самого подножия старого пня; повернувшись спиной к холму, они глубоко дышали и смотрели на восток. Они увидели, что углубились в лес всего на три или четыре мили: кроны деревьев спускались вниз, к равнине. Там у самого края леса, поднимался высокий столб дыма. Ветер гнал его в их сторону.

— Ветер сменился, — сказал Мерри. — Он дует снова на восток. Здесь холодно.

— Да, — ответил Пиппин. — Боюсь, что это лишь случайный просвет, и скоро все станет серым. Жаль! Этот старый лес выглядит так привлекательно в солнечном свете, и я чувствую, что он мне нравится.

— Тебе нравится лес! Это хорошо! Хорошо с твоей стороны, — послышался странный голос. — Повернитесь и дайте мне взглянуть на ваши лица. Я чувствую, что вы мне оба не нравитесь, но не будем торопиться! — Большая узловатая рука легла на их плечи, они были повернуты мягко, но настойчиво; потом две большие руки подняли их.

Они увидели перед собой необыкновенное лицо. Оно принадлежало большой, подобной, троллю фигуре, по крайней мере четырнадцати футов ростом, очень сильной, с высокой головой и полным отсутствием шеи. То ли оно было одето в что-то напоминающее серо-зеленую кору, то ли на самом деле это была кора, трудно было судить. Во всяком случае руки были покрыты не корой, а коричневой гладкой кожей. Каждая из больших ног имела по семь пальцев. Нижняя часть длинного лица была покрыта раскачивающейся и свисающей бородой, кустистой и густой у начала, тонкой и похожей на мох в конце. Но в первый момент хоббиты ничего этого не заметили, они видели только глаза. Эти глубокие глаза теперь осматривали их, медленно и торжественно, но в это же время очень проницательно. Глаза были коричневые, но в глубине их мерцало что-то зеленое. Впоследствии Пиппин не раз старался передать свое первое впечатление от них следующими словам: